Виктор санеев трехкратный олимпийский. Виктор санеев. А как насчет легкой атлетики
Санеев – человек, который сам себя сделал и продемонстрировал, что воля и трудолюбие позволяют добиться выдающихся результатов, даже если твои стартовые возможности, казалось бы, ничего не обещают.
Матери пришлось отдать его в двенадцать лет в интернат в Гантиади, виделись они редко, но Виктор не падал духом и активно занимался спортом. В те годы футбол был самым популярным видом спорта в СССР, Виктор увлекся им, быстро стал ведущим игроком интернатской команды и впервые ощутил радость достижения цели. А когда их команда стала лучшей в Гагрском районе, в этом была и его заслуга.
В Советском Союзе спортсмены не имели права выезжать тренироваться в другие страны, поэтому Абхазия с теплым климатом на долгие годы стала тренировочной базой для многих выдающихся мастеров в разных спортивных областях. Кто только не тренировался здесь, в том числе и многие чемпионы мира и Европы. Они приезжали сюда весною и тренировались здесь до жарких летних месяцев.
Виктор мечтал стать баскетболистом и старался развить в себе скорость и особенно прыгучесть, в этом ему очень помогли упражнения, которые он подсмотрел у выдающихся советских прыгунов Валерия Брумеля и Игоря Тер-Ованесяна. Вернувшись в Сухум после окончания интерната, Виктор работал шлифовальщиком в литейном цеху и тренировался самостоятельно.
Уже в 1962 году семнадцатилетний Виктор был зачислен в баскетбольную сборную Абхазии и начал быстро совершенствоваться, но опытный тренер сухумских легкоатлетов Акоп Керселян заметил его прыгучесть и положил на него глаз.
Керселян был незаурядным человеком, прошел всю Отечественную войну, был награжден орденами Отечественной войны I степени, «Красной Звезды», «Знак Почета», медалями. Стал мастером спорта и заслуженным тренером СССР, более тридцати лет работал в Сухумской детской спортивной школе (спортивное общества «Динамо») и подготовил многих спортсменов. В независимой Абхазии проводится Республиканский турнир по легкой атлетике, посвященный памяти А. Керселяна.
Виктор Санеев стал его главным достижением!
Под руководством Керселяна уже через год Виктор выполнил нормы первого разряда сразу в трех категориях – бег на 100 метров, прыжки в длину и тройной прыжок. Еще немного времени, и Виктор уже мастер спорта!
Трагическая случайность, и тяжелая травма на много месяцев выбивает Виктора из колеи – начал развиваться артроз стопы, лечение не помогало. Другой смирился бы с неудачей, но Виктор пробовал один метод лечения за другим, и болезнь наконец отступила.
Все это время Виктор не мог тренироваться, но организм, видимо, накопил силы, и на первом же соревновании Виктор вдруг прыгает на 15 метров 78 сантиметров – его тут же включают в сборную СССР по легкой атлетике, где им начинает заниматься Витольд Креер, завоевавший бронзовые медали в тройном прыжке на Олимпиадах 1956 и 1960 годов.
Креер сторонник силовых упражнений со штангой, и работоспособность Виктора, активно включившегося в новую методику, позволяет ему резко улучшить свои результаты. Он становится чемпионом СССР по тройному прыжку и параллельно оканчивает Сухумский институт субтропических растений.
На XIX Олимпийские игры в Мехико в 1968 году едет двадцатитрехлетний спортсмен, уже уверенный в своих силах и закаленный жизненными испытаниями, хотя стаж выступлений за сборную СССР у Виктора всего около года.
Тройной прыжок начинает привлекать к себе широкое внимание, и олимпиада в Мехико лишь подстегивает его – приезжают все сильнейшие прыгуны мира, конкуренция отчаянная. На квалификации к основным соревнований итальянец Джентилле улетает на 17 м 22 см – мировой рекорд! Джентилле становится лидером соревнований.
Но в финале борьба разгорается с новой силой – сначала Санеев побивает его результат на сантиметр, а позже бразилец Пруденсио прыгает на 17 м 27 см. Не успевает устояться один рекорд, как его сменяет другой!
Затаив дыхание, смотрят зрители, как Виктор Санеев совершает последнюю шестую попытку. Когда он взмывает в воздух, не доступив до планки более 20 сантиметров, раздается вздох разочарования, но когда он приземляется, даже судьи не верят своим глазам – 17 м 39 см! На десять сантиметров дальше, чем у бразильца.
В течение одного финала мировой рекорд был превышен трижды, и два раза это сделал Виктор Санеев – уникальный случай в истории лёгкой атлетики
На следующих Олимпийских играх в Мюнхене Виктор прыгнул уже на 17 м 44 см. улучшив свой же результат на 5 сантиметров.
На трех Олимпийских играх подряд Санеев был вне конкуренции, и если бы чуть-чуть повезло, мог бы вырвать победу и на четвертых Играх, но не срослось – пришлось утешиться серебряной медалью.
Если суммировать все достижения и награды Санеева, получится внушительный список.
Трёхкратный олимпийский чемпион в тройном прыжке (1968, 1972, 1976). Серебряный призёр Олимпийских Игр 1980. Двукратный чемпион Европы (1969, 1974). Шестикратный чемпион Европы в закрытых помещениях (1970-72, 1975-77). Восьмикратный чемпион СССР (1968-1971, 1973-75, 1978). Трижды бил мировой рекорд в тройном прыжке.
Был признан лучшим атлетом десятилетия мира 1970-1980 годов, выиграв 90 из 100 соревнований и не проиграв ни одного, поскольку десять раз занимал 2-3 места.
Виктор Санеев нес факел на Московской олимпиаде 1980 года, но и здесь не обошлось без дополнительных сложностей – поскольку он считался в то время грузинским спортсменом, руководство Олимпиады было смущено этим обстоятельством и решило подыскать более «русского спортсмена». Но заслуги Санеева перед советским спортом были слишком велики, и в конце концов нашли компромисс – сначала олимпийский факел понесет Санеев, а ближе к чаше передаст его баскетболисту Сергею Белову, олимпийскому чемпиону 1972 года и двукратному чемпиону мира.
Заслуженный мастер спорта СССР (1968). Награждён Орденом Ленина (1972), Орденом Трудового Красного Знамени (1969), Орденом Дружбы народов (1976).
Но тройной прыжок – это колоссальные нагрузки! После первого «шага» нагрузка на ногу достигает 800 кг! В одном из интервью Санеев признался, что как-то подсчитал, что за 20 лет напрыгал 4 тыс. км. Жаль, что он не посчитал, сколько килограммов напрыгал – наверное, мог бы поспорить со штангистом средней руки.
Конечно, регулярно случались тяжелые травмы, Виктор перенес пять операций, в том числе заменил оба тазобедренных сустава.
В 35 лет, после серебряной медали на четвертой Олимпиаде, будучи одним из редких долгожителей в спорте, Санеев ушел из большого спорта и начал работать тренером в аппарате спортивного общества «Динамо», в том числе тренировал молодежную сборную Грузии.
Виктор Санеев занимался не только спортом, но и получил два высших образования, окончив в 1975 году Институт физкультуры, где в дальнейшем учился в аспирантуре.
Распад СССР ударил по многим выдающимся спортсменам, остался без работы и Санеев. И тут ему позвонил один приятель, предложил поехать в колледж в Австралию преподавать физкультуру. Конечно, после олимпийских наград это была не карьера, но выбирать не приходилось – обещали зарплату 900 долларов, по тем временам для постсоветского безработного очень приличная сумма. Да и просто хотелось на Австралию посмотреть – всё-таки другой конец света, новые впечатления.
Санеев уехал на незнакомый континент с женой и сыном, и пока была работа в колледже, жизнь казалась вполне сносной. Но когда контракт закончился, и Виктор не смог найти новую работу, стало совсем тяжко. В отчаянии Санеев дал объявление в газету о продаже своих медалей. Покупатель нашёлся быстро и оценил три олимпийских золотых медали в пять тысяч долларов – достижения всей спортивной жизни Виктора уложились в полугодовую зарплату простого преподавателя физкультуры.
И все-таки в последний момент Санеев спохватился и отказался от сделки – слишком дороги ему были эти медали, заработанные вдохновенным трудом. Наконец трижды олимпийскому чемпиону удалось устроиться развозчиком пиццы – другой на его месте начал бы жаловаться на жизнь, но Виктор отнесся к этому с юмором и впоследствии даже оценивал эту работу как веселую. К счастью, для человека, имеющего два высших образования и когда-то учившегося в аспирантуре, этот эпизод жизни оказался случайным.
В конце концов он нашел работу по специальности и устроился преподавателем прыжков в Институт спорта в Сиднее. Многие его ученики даже не подозревали, кто их тренирует, а Санеев не торопился просвещать их на этот счет, ибо в Австралии нет сильного интереса к легкой атлетике, и мало кто занимается ею серьезно.
Живет Виктор Санеев в Сиднее, у него есть небольшой участок земли, где он разводит лимоны и грейпфруты, благо, именно этому он учился в институте субтропического хозяйства. Он помнит Сухум, город его детства, где весной прямо на улицах цвели цитрусовые, и это запах дорог ему до сих пор.
Санеев считает свою жизнь удачной – родил сына, посадил дерево, построил дом. Правда, кредит за него до сих пор выплачивает. Славное спортивное прошлое греет его – семье есть чем гордиться.
И все-таки даже сейчас ему кажется, что люди недооценивают этот колоссальный труд спортсмена, который подчиняет всю свою жизнь достижению цели. Но Санеев не сетует, ибо получал от своих занятий спортом подлинное удовольствие. Именно удовольствие от занятий и борьбы он считает настоящим двигателем спортсмена.
Конечно, его регулярно спрашивают о проблеме допинга. В свое время и его многолетние фантастические результаты вызывали у некоторых подозрение, что Виктор балуется допингом. Но он легко и убедительно парирует эти подозрения. «Ни одна таблетка не продержит тебя на высочайшем уровне несколько десятилетий, - говорит он со знанием дела. – Допинг быстро сожрёт тебя изнутри».
И то, что еще никому из спортсменов не удалось повторить его достижения в тройном прыжке даже близко, свидетельствует о том, что только неустанный труд Виктора Санеева позволил ему достичь столь выдающихся результатов.
Виктор Санеев
(Родился в 1945 г.)
Советский легкоатлет. Чемпион игр XIX Олимпиады в Мехико (Мексика), 1968 год. Чемпион игр XX Олимпиады в Мюнхене (Германия), 1972 год. Чемпион игр XXI Олимпиады в Монреале (Канада), 1976 год
Тройной прыжок - трудный вид легкой атлетики. Он требует от спортсмена скорости спринтера, техники обычного прыгуна в длину и мышечной выносливости.
Есть предположение, что тройной прыжок существовал уже в античные времена, хотя точных свидетельств этому нет. Но косвенным подтверждением можно считать некоторые результаты, зафиксированные на античных Олимпийских играх. Известно, например, что на XIX Олимпийских играх в 668 году до н. э. атлет из Спарты Эхион прыгнул в длину, в пересчете на современные меры, на 16 метров. В обычном прыжке показать такой результат спартанец, конечно, не мог, а вот тройному эта цифра как раз может соответствовать.
Но если так, то спартанец Эхион был феноменальным атлетом, потому что первый мировой рекорд в тройном прыжке, зафиксированный в 1884 году, составил лишь 13 метров 3 сантиметра. Его показал ирландец Джон Пуркель.
Правда, поначалу тройной прыжок выполнялся по-разному. Только на играх I Олимпиады в 1896 году он обрел тот вид, который хорошо всем знаком: перед прыжком атлет стремительно разбегается, как перед обыкновенным прыжком в длину, затем отталкивается одной ногой, совершает полет, снова отталкивается от земли одной ногой, потом еще раз и, наконец, приземляется на обе ноги.
Между прочим, стоит вспомнить, что первая золотая медаль в истории возрожденных Олимпийских игр была разыграна как раз в тройном прыжке. Ее получил американский атлет Джеймс Коннолли, ставший первым олимпийским чемпионом. Результат, показанный им, составил 13 метров 71 сантиметр. Тоже похуже, чем у спартанского воина Эхиона, если, конечно, он и в самом деле совершал тройной прыжок. Есть ведь и такое предположение: 16 метров могут быть всего лишь суммарной цифрой от сложения результатов трех обычных прыжков в длину.
Но как бы то ни было, в середине XX столетия появились атлеты, преодолевшие, наконец, в тройном прыжке 16-метровый рубеж. Для начала ровно на 16 метров прыгнул японский атлет Наото Тадзима - на Олимпийских играх 1936 года в Берлине. А в 1952 году на играх XV Олимпиады в Хельсинки бразильский атлет Адемар Феррейра да Силва показал результат 16 метров 22 сантиметра. В 1956 году в Мельбурне да Силва снова стал победителем, показав 16 метров 35 сантиметров. Победив в тройном прыжке на двух Олимпиадах подряд, бразильский атлет повторил давнее достижение американца Майера Принстейна, чемпиона игр II Олимпиады 1900 года в Париже и игр III Олимпиады 1904 года в Сент-Луисе.
Вслед за Адемаром Феррейрой де Силвой на двух Олимпиадах подряд побеждал польский атлет Юзеф Шмидт - в 1960 году в Риме и в 1964 году в Токио. Шмидт стал и первым атлетом, преодолевшим в тройном прыжке 17 метров. Накануне игр XVII Олимпиады 1960 года в Риме он улетел на 17 метров 3 сантиметра. На самих Олимпиадах, правда, оба раза он до 17 метров не дотягивал…
Ну а затем пришла долгая эпоха Виктора Санеева, побеждавшего на трех Олимпиадах подряд и не сумевшего победить в четвертый раз.
Виктор Санеев родился в Сухуми в 1945 году, в год окончания войны. Мало того, что время было тяжелым, так еще и семью постигло большое горе - отец тяжело заболел и до самой своей кончины в 1961 году уже не вставал с постели. Мать зарабатывала тем, что подстригала газоны в сухумских парках. Жили, понятно, совсем небогато. Виктора пришлось отправить в городок Гантиади, где можно было учиться в интернате.
В те годы теплое побережье Абхазии было излюбленным местом тренировочных сборов спортсменов всего Советского Союза. Виктору довелось вблизи наблюдать, как готовятся лучшие легкоатлеты, в том числе знаменитые прыгуны в высоту Валерий Брумель и Игорь Тер-Ованесян.
Спортом Виктор уже увлекался и сам, но занимался пока самостоятельно - бегал, прыгал, поднимал самодельную штангу. Прыгучесть он старался развить в себе особенно - мечтал стать баскетболистом и уже играл за команду интерната. Упражнения, «подсмотренные» у Брумеля и Тер-Ованесяна, пришлись кстати, и он часто их повторял.
Вернувшись после окончания интерната в Сухуми, Виктор работал шлифовальщиком в литейной цехе. Но мысли о спорте не оставлял. Однако опытный тренер легкоатлетов Акоп Карселян сумел уговорить высокого парня с длинными ногами и отличной прыгучестью попробовать свои силы не в баскетболе, а в тройном прыжке.
В конце концов, Виктора подкупила сложность и определенная универсальность этого вида легкой атлетики - для разностороннего атлета тройной прыжок много интереснее обычного прыжка в длину. Так в 1962 году определилась спортивная специализация Виктора Санеева.
Под руководством Карселяна год спустя он уже выполнил нормы первого разряда в беге на 100 метров, в прыжках в длину и в тройном прыжке. Быстро стал и мастером спорта, а потом. спортивная карьера Санеева едва не завершилась.
Виктор получил тяжелую травму, после которой стал развиваться артроз стопы; ни один из методов лечения долго не помогал. Только много месяцев спустя болезнь, наконец, отступила. Все это время он, понятно, не тренировался. Зато, едва появившись на соревнованиях, прыгнул на 15 метров 78 сантиметров. После этого его сразу включили в сборную страны по легкой атлетике.
В сборной СССР Санеев тренировался у известного специалиста Витольда Креера, который сам завоевывал на Олимпиадах 1956 и 1960 года бронзовые медали в тройном прыжке. Тренировочные нагрузки заметно возросли: Креер большое внимание уделял силовым упражнениям со штангой. Тренер уже «примерял» Санеева к играм XIX Олимпиады 1968 года. За год до нее Санеев прыгнул на 16 метров 32 сантиметра. К этому времени он пробегал стометровку за 10,4 секунды, прыгал в длину на 7 метров 90 сантиметров, приседал со штангой весом в 170 килограммов.
В Мехико Виктор Санеев приехал чемпионом СССР. Вдобавок он уже заканчивал Сухумский институт субтропических культур. Состязания в тройном прыжке начались с того, что итальянец Джузеппе Джентиле неожиданно для всех уже в квалификационных соревнованиях прыгнул на 17 метров 10 сантиметров, превысив мировой и олимпийский рекорды, принадлежавшие тогда поляку Юзефу Шмидту.
Кстати, двукратный олимпийский чемпион тоже приехал в Мехико в надежде сделать то, чего в тройной прыжке еще никому не удавалось: победить на третьей Олимпиаде подряд. Увы, это было ему не суждено - в Мехико лучший результат Шмидта составил лишь 16 метров 77 сантиметров.
В финальных состязаниях итальянец Джентиле снова поразил всех, с первой же попытки установив новый мировой и олимпийский рекорд - 17 метров 22 сантиметра. Казалось, это блестящее достижение выбило всех остальных участников из колеи. Так нередко бывает на состязаниях, если кто-то сразу же показывает рекордный результат. В первых двух попытках у всех соперников Джентиле прыжки получались неудачными.
Санеев показал в них 16 метров 49 сантиметров и 16 метров 84 сантиметра. Его заметно опередил бразилец Нельсон Пруденсио с лучшим результатом 17 метров 5 сантиметров. Но в третьей своей попытке теперь уже Санеев установил новый мировой и олимпийский рекорд - 17 метров 23 сантиметра. Таким образом, в Мехико эти рекорды обновились уже в третий раз подряд.
Однако это еще не означало, что Санеев может праздновать победу - впереди оставались еще три финальных попытки. И вскоре бразилец Пруденсио снова побил мировой и олимпийский рекорды - 17 метров 27 сантиметров. У Санеева, между тем, в пятой и четвертой попытках было лишь 17 метров 2 сантиметра и 16 метров 81 сантиметров.
В последней своей попытке бразилец показал 7 метров 15 сантиметров. Тем не менее, он уже чувствовал себя чемпионом, не веря, что Санеев может превзойти его лучший результат. Но вот последняя попытка советского атлета, и на табло появляются цифры - 17 метров 39 сантиметров. Мировой и олимпийский рекорды в тройном прыжке обновились здесь, в Мехико, уже в пятый раз подряд! И последний рекорд, установленный Виктором Санеевым, принес ему золотую медаль олимпийского чемпиона.
Четыре года спустя, на играх XX Олимпиады в Мюнхене, снова встретились старые знакомые итальянец Джузеппе Джентиле, бразилец Нельсон Пруденсио и олимпийский чемпион Виктор Санеев. Добавились и новые участники, а среди них - кубинский атлет Педро Перес-Дуэньяс, в то время автор нового мирового рекорда, установленного в 1971 году - 17 метров 40 сантиметров.
Однако напряженной борьбы, какая происходила на прошлых Олимпийских играх в Мехико, на этот раз не получилось. Джентиле и Перес-Дуэньяс не сумели преодолеть даже квалификационный рубеж в 16 метров 20 сантиметров и выбыли из дальнейшей борьбы. А в основных соревнованиях Санеев с первой же попытки прыгнул на 17 метров 35 сантиметров, и этот результат уже не смог превзойти ни один из соперников, ни сам Санеев, снова ставший чемпионом.
Когда двукратный олимпийский чемпион Виктор Санеев в 1976 году приехал в Монреаль, к его возможностям многие относились скептически. На трех Олимпиадах подряд в тройном прыжке не побеждал никто. Все предрекали победу новой звезде бразильцу Жоану Карлосу ди Оливейре. Теперь мировой рекорд принадлежал ему: в 1975 году капрал бразильской армии Оливейра совершил фантастический прыжок на 17 метров 80 сантиметров.
Это было почти на полметра больше, чем последнее мировое достижение Санеева, установленное в 1972 году - 17 метров 44 сантиметра. К тому же бразилец показывал великолепные результаты и в обычных прыжках в длину.
Однако как раз это в конечном счете сыграло с Оливейрой злую шутку. На монреальской Олимпиаде он выступал в двух видах легкоатлетической программы. И на все его не хватило. В прыжках в длину бразилец оказался пятым, а в тройном прыжке третьим. О финальных соревнованиях сам Санеев рассказывал так:
«Первая попытка - заступ, и я сразу оказался в роли догоняющего. А лидером стал кубинец Перес-Дуэньяс - 16 метров 81 сантиметр. Во втором прыжке занял вторую строчку, но тут же американец Джеймс Батт отодвинул меня на третье место. У Оливейры прыжки не получались: в первой попытке заступ, во второй 16 метров 15 сантиметров.
Третий прыжок у меня получился аккуратным - 17 метров 6 сантиметров, и я впервые стал лидером. Оливейра сумел справиться с волнением и вышел на второе место. Готовимся к финалу. Жаль, что в четвертой попытке я заступил. Далекий получился прыжок - в районе 17 метров 50 сантиметров, и заступ микроскопический. И тут же взрыв на трибунах. Джеймс Батт выходит вперед - 17 метров 18 сантиметров. Теперь главное - ответить далеким прыжком. Получилось. Пятый прыжок хоть и корявый (как говорится, волевой), но далекий - 17 метров 29 сантиметров. Батт не справляется с бешеной скоростью разбега, и его крутит в прыжке. Он остается на втором месте. Оливейра - на третьем. Что ж, он молод и может рассчитывать на победы в будущем».
Став уже трехкратным олимпийским чемпионом, Санеев, конечно, мог желать бразильцу успехов в дальнейшем. Однако Оливейре не удалось стать олимпийским чемпионом и на играх XXII Олимпиады 1980 года в Москве, хотя мировой рекордсмен опять считался фаворитом. Однако получил только бронзовую медаль. Но и Санеев, которому было уже 35 лет, в последней шестой попытке прыгнув на 17 метров 24 сантиметра, показал лишь второй результат, завоевав серебряную медаль. Олимпийским чемпионом стал на этот раз с результатом 17 метров 35 сантиметров эстонец Яак Уудумяэ, товарищ Санеева по сборной СССР.
Оливейра после того, как соревнования закончились, сказал: «Мне жаль, конечно, что золотая медаль досталась не мне. Но лучше бы она досталась Санееву. Он больше, чем кто-либо другой, заслуживал ее».
Сам же Санеев после игр XXII Олимпиады 1980 года принял решение оставить большой спорт. Он добился того, чего в тройном прыжке не удавалось никому - был чемпионом на трех Олимпиадах.
Оставив спорт, Санеев переехал из Сухуми в Тбилиси, работал в спортивном обществе «Динамо». С начала 1990-х годов он живет в Австралии, занимается тренерской работой.
Данный текст является ознакомительным фрагментом. автораВиктор Амадей II Король Сардинии из Савойской династии, правивший в 1773-1796 гг. Сын Карла Эммануила I и Поликсены Гессен-Рейн-Роттенбургской.Ж.: с 1750 г. Мария, дочь короля Испании Филиппа V (род. 1729 г. ум. 1785 г.).Род. 1726 г. ум. 16 окт. 1796 г.Виктор Амадей был государем добрым и
Из книги Все монархи мира. Западная Европа автора Рыжов Константин ВладиславовичВиктор Эммануил I Король Сардинии из Савойской династии, правивший в 1802-1821 гг. Сын Виктора Амадея II и Марии Испанской.Ж.: с 1789 г. Мария Терезия, дочь герцога Модены Фердинанда (род. 1773 г. ум. 1832 г.).Род. 1759 г. ум. 1824 г.Виктор Эммануил соединял с добросердечием ограниченный ум,
Из книги Все монархи мира. Западная Европа автора Рыжов Константин ВладиславовичВиктор Эммануил II Из Савойской династии. Король Сардинии в 1849-1861 гг. Король Италии в 1861 -1878 гг. Сын Карла Альберта и Терезы Тосканской.Ж.: 1) с 1842 г. Аделаида, дочь эрцгерцога Австрии Рене (род. 1822 г. ум. 1855 г.); 2) с 1869 г. Роза, графиня Мирифьори (род. 1833 г. ум. 1885 г.).Род. 1820 г. ум. 9 янв.
Из книги Все монархи мира. Западная Европа автора Рыжов Константин ВладиславовичВиктор Эммануил III Из Савойской династии. Король Италии в 1900-1946 гг. Император Эфиопии в 1936-1943 гг. Король Албании в 1939-1943 гг. Сын Умберто I и Маргариты Генуэзской.Ж.: с 1896 г. Елена, дочь короля Албании Николая (род. 1873 г. ум. 1952 г.).Род. 1869 г. ум. 29 дек. 1947 г.Виктор Эммануил, вступивший
Из книги Большая Советская Энциклопедия (АД) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (МО) автора БСЭ автора Малов Владимир ИгоревичВиктор Капитонов (1933–2005)Советский велосипедист. Чемпион игр XVII Олимпиады в Риме (Италия), 1960 годИгры XVII Олимпиады для Виктора Капитонова оказались уже вторыми по счету. В 1956 году он был в числе советских велосипедистов, выступавших на Олимпийских играх в Мельбурне, но в
Из книги 100 великих олимпийских чемпионов автора Малов Владимир ИгоревичВиктор Сидяк (Родился в 1943 г.)Советский фехтовальщик. Чемпион игр XIX Олимпиады в Мехико (Мексика), 1968 год. Чемпион игр XX Олимпиады в Мюнхене (Германия), 1972 год. Чемпион игр XXI Олимпиады в Монреале (Канада), 1976 год. Чемпион игр XXII Олимпиады в Москве (СССР), 1980 годОчень немногим
Из книги Большая Советская Энциклопедия (ОР) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (ОЖ) автора БСЭ Из книги Словарь современных цитат автораВИННИКОВ Виктор Владимирович (1903-1973); ТИПОТ Виктор Яковлевич (1893-1960); КРАХТ Владимир Константинович (1904-1972) 83 То, что должен знать матрос: / Майна, вира, стоп и СОС.Кто не знает, кто не понимает, – / Амба!Куплеты Фомы и Филиппа из оперетты «Вольный ветер» (1947), дейст. 1, карт. 1;
Из книги Мысли и изречения древних с указанием источника автора Душенко Константин ВасильевичЮЛИЙ ВИКТОР Когда сталкиваешься с горюющим, утешай кратко, так как рана кровоточит даже тогда, когда к ней прикасаются ладонью. «Риторика», фрагмент (13, с.21)
В пятницу, 3 октября, легендарному советскому легкоатлету, трехкратному олимпийскому чемпиону в тройном прыжке Виктору Санееву исполняется 69 лет. Корреспонденты агентства "Р-Спорт" Мария Воробьева и Андрей Симоненко дозвонились до далекой Австралии, где живет сейчас выдающийся спортсмен, о котором уже много лет ничего не слышно. И просто спросили его: как дела?
Идею связаться с Виктором Санеевым подсказал нам бронзовый призер чемпионата Европы в тройном прыжке Алексей Федоров. "Мы последние годы звоним в Сидней и поздравляем Виктора Даниловича с днем рождения, но вообще о нем, кажется, забыли", - сказал нам он, и это было руководство к действию. Тем более что на самом деле никаких интервью с Санеевым, который уехал на Зеленый континент в начале 1990-х, не появлялось уже пару десятков лет.
Виктор Данилович, первый вопрос напрашивается сам собой: как ваши дела? И о вас, и от вас уже долгое время ничего не было слышно.
Уже три года, можно сказать, нахожусь на пенсии. Раз в неделю хожу в школу, тренирую детей.
Вы как-то говорили, что в Австралии очень трудно увлечь детей легкой атлетикой, и в частности, тройным прыжком. Сейчас ситуация меняется?
Легкой атлетикой вообще трудно увлечь. Не только в Австралии, но и во всем мире. Это не такой коммерческий вид спорта, и к тому же чтобы достигнуть здесь серьезных результатов, надо много тренироваться. И иметь желание быть легкоатлетом.
- Вас-то легкая атлетика в свое время увлекла.
Это правда, с самого детства. Но меня не только легкая атлетика привлекала. Я, если так можно сказать, большой спортивный путь прошел. В пять лет начал играть в футбол. До окончания школы, лет до 15-16 в него играл. Баскетболом еще занимался, хорошо получалось, волейболом. Просто, наверное, игроком был по натуре. Но когда попробовал прыгать в длину, в высоту - понравилось, да и нормально получалось. 1,65 метра прыгал в высоту в школе.
- Высотой серьезно увлекались?
Скорее, на школьном уровне. Потом переключился на тройной, и когда выступал на Спартакиаде школьников в 1963 году, занял в этом виде третье место. Хотя тренировался в тройном прыжке к тому моменту всего шесть месяцев.
- И в этот момент решили прыгать тройным и дальше?
Нет. Я и в длину прыгал, и стометровку бегал неплохо. Высоту оставил, потому что колено сильно болело. В 1967 году на Спартакиаде народов СССР стал вторым в прыжках в длину после Игоря Тер-Ованесяна, рекордсмена мира в то время. Но это тяжелый вид - прыжки в длину. Получить травму там легче, чем где-либо. Поэтому я решил два года перед Олимпиадой 1968 года тренироваться только в тройном прыжке. Да и отличия между прыжком в длину и тройным значительные. Разные отталкивания, разный ритм в прыжках. Абсолютно разная техника.
Мы смотрели фильм про вас, где ваш тренер Акоп Керселян рассказывал, что на вопрос, будете ли вы заниматься легкой атлетикой, вы ответили: а что там надо делать? Он сказал, бегать надо. А вы переспросили: а прыгать будем? Получается, прыжки с самого начала входили в сферу ваших интересов?
Да скорее все сразу интересно было. Ведь в легкой атлетике надо быть всесторонне физически развитым, иначе ни в одном из ее видов успеха не достигнешь. Я прошел систему тренировок как многоборец. Прыжки в длину, в высоту, толкание ядра… Занимался на тренировке всем понемножку, чтобы быть физически крепким.
- Но сами прыжки все-таки чем привлекли - тем, что лучше получались, или полетом?
Летать нравилось, конечно. Тройной - единственный вид прыжка в легкой атлетике, где реально летаешь! Восхитительные чувства.
В своем письме старшему тренеру сборной Витольду Крееру, после того как вы получили травму в середине 1960-х годов, вы говорили: "Как же хочется разогнаться изо всех сил и прыгнуть! Да так, чтобы не нашли". Было это перед вашей первой Олимпиадой.
Да, травма была настолько тяжелая, что не каждый нашел бы в себе силы вернуться в спорт. Два года лечил ее. И не тренировался это время, и не нагружался. Это, наверное, один из самых трудных этапов моей спортивной карьеры.
- Думали о том, чтобы закончить?
В меня вообще практически никто не верил.
- А вы в себя верили?
Верил. Верил, что могу вернуться. И терпел.
На первой Олимпиаде был смелее остальных. Но не наглее
Виктор Данилович, когда вас раньше спрашивали, какая из олимпийских побед для вас более всего ценна, вы первую Олимпиаду особенно выделяли. Наверное, и просто потому, что первая, и благодаря тому невероятному накалу, который был в соревнованиях в тройном прыжке. Сейчас как вспоминаете Игры 1968 года?
Я сражался в Мексике до последней попытки. До самого конца было непонятно, кто станет чемпионом. Так получилось, что им стал я. Бился как настоящий мужчина, наверное, что еще тут скажешь.
Вас неоднократно называли королем последней попытки. Как удавалось так часто собираться именно на заключительный прыжок?
У меня был такой прием: я всегда думал, что последняя попытка - это первая. Настраивался на последний прыжок так, как будто он у меня первый. И исполнял его легко, непринужденно и свободно, не думая о том, что другого шанса в этих соревнованиях у меня больше не будет.
Долго такому умению учиться пришлось? Вообще невозможно представить, что на Олимпиаде реально вот так себя настроить на последний прыжок, когда именно он - решающий...
Это действительно трудно. А как это сделать, наверное, невозможно объяснить. Но я психологически готовился к стартам на тренировках. Моделировал соревнования и перед последней попыткой сам себе внушал, что это первая. И ощущения, что ты устал и больше не можешь, уходили, прыжок получался лучшим.
- Вы на соперников обращали внимание, когда соревновались?
Вообще да, смотрел, кто как прыгает, учился у тех, кто делал это хорошо. Какие-то вещи старался перенять и использовать в своей технике. А на самих соревнованиях на прыжки конкурентов уже, конечно, внимания не обращал. Только за результатами следил. И всегда знал: пока у тебя есть попытки, нельзя расстраиваться, даже если что-то не получается. Ничего еще не закончилось.
Если бы вам кто-нибудь сказал, что на той Олимпиаде 1968 года будет побито пять мировых рекордов, причем вы побьете два и прыгнете на 17,39 метра - поверили бы?
Я верил и в более высокий результат. Когда итальянец Джованни Джентиле в квалификации прыгнул на 17,10 и установил мировой рекорд, меня друзья и тренер спросили: а в финале-то какой результат будет? Ну, я им и ответил - 17,50. Говорят - смеешься, что ли? Нет, отвечаю, не смеюсь. Так что я готовился прыгать далеко. Только никому не говорил, что могу. Себе говорил - что должен.
- За счет чего именно вам удалось установить два мировых рекорда на той Олимпиаде, как считаете?
Наверное, был смелее, чем остальные. Не наглее, а именно смелее. Это качество обязательно должно быть.
- Многие спортсмены на Олимпиадах теряются - обстановка давит, ответственность...
Это так. Перед третьей моей Олимпиадой в Монреале многие спортсмены на сборах спрашивали: скажи, что такое Олимпийские игры? Я отвечал так: это невозможно объяснить. Выйдешь на старт и узнаешь.
- Для вас-то все-таки что такое Олимпийские игры? Страшно? Интересно? Страшно интересно?
Страшно никогда не было. Я вообще любил выступать. Единственное, чего я боялся, - получить травму. Потому что с травмой прыгать сложно.
- Вторая, третья и четвертая Олимпиады для вас были легче первой?
Конечно, я взрослел, на первые свои Олимпийские игры поехал в 23 года, а на последние - уже в 35. Возраст и опыт имеют значение. Но все-таки все Олимпиады для меня были разными. К каждой пришлось готовиться по-особенному.
Олимпиады выигрывал, чтобы доказать себе, что я не хуже других
Мы прочитали, что ко второй вашей Олимпиаде вам помешала подготовиться травма, поэтому вы настраивались показать лучший прыжок в первой попытке. Действительно была тактика нокаутировать соперников сразу?
Честно говоря, нет. Просто так вышло, что первая попытка получилась очень хорошей (смеется) - на 17,35. И я не думал, что она будет победной. Был готов прибавлять. Собственно, так и получилось, что в последней попытке я прыгнул где-то на 17,50. Но с заступом. Креер потом говорил, что заступа не было, но сейчас уже это неважно, какая разница…
В Мюнхене на первый взгляд не было такой азартной борьбы сразу нескольких участников, когда люди один за другим били мировые рекорды. Как будто бы все прошло спокойнее. Или это ложное ощущение?
Для зрителей, может быть, действительно спокойнее было. А для спортсмена Олимпийские игры спокойными не бывают. Это такой стресс, от которого отходить приходится очень долго. Если это настоящий спортсмен, конечно.
- Эмоции после второго олимпийского золота какими были?
Думал, что два раза победить на Олимпиаде - это здорово, а трижды будет уже из области фантастики. После третьего олимпийского золота подумал: может, повезет, и выиграю четвертое (смеется). Шучу. Думал, что надо сражаться.
После первой Олимпиады вы сказали: как надоело ходить по собраниям и награждениям, скорее бы в сектор - и тренироваться.
Такое и после второй, и после третьей Олимпиады было. Хотелось просто забыть об этих победах, почувствовать себя обычным человеком. И идти дальше. Я не думал о том, что буду бить рекорды. Прыгать мне было интересно для себя.
Сейчас олимпийские чемпионы в России получают огромные призовые, дорогие автомобили… Ваши победы в то время поощрялись?
По сегодняшним меркам те поощрения, конечно, несерьезно выглядят. Рублей по сто получали по тем деньгам. Да, конечно, вручали государственные награды спортсменам, это было очень приятно. Но денег не платили особо.
- И о "Мерседесах" речи не шло в то время...
Да какой "Мерседес"! "Волгу" нельзя было купить! Надо было ходить по инстанциям, упрашивать. А я просить вообще никого ни о чем не люблю. И никогда не любил.
Вы заранее перед собой ставили цель выступить на четырех Олимпиадах, или оно так само, одно за другим, получилось?
Просто не хотел останавливаться на достигнутом. Если бы я в какой-то момент стал думать, что вот, я такой выдающийся, то надо было бы заканчивать и уходить из спорта.
- А почему не хотели останавливаться-то? Хотелось выигрывать все новые и новые медали или рекорды ставить?
Нет, мне просто хотелось самому себе постоянно доказывать, что я не хуже других. Все остальное большого значения для меня не имело.
- Разве олимпийский чемпион может чувствовать, что он в чем-то хуже других?
Так мои соперники - такие же люди, как и я. Какая разница, сколько я до этого медалей выиграл. Ни медалями, ни титулами я никогда не бравировал.
Через 15 лет после московской Олимпиады я кое-что для себя определил
К слову о рекордах: был момент, когда мировое достижение у вас отобрали. И вы вскоре после Олимпиады в Мюнхене и через пару дней после собственной свадьбы вернули его себе обратно, прыгнув на 17,44.
Просто чувствовал в тот момент, что могу установить этот рекорд. На Олимпиаде другие условия, там борьба, она давит. А здесь знал, что был готов. Поехал в Прагу и прыгнул на 17 метров при температуре плюс три градуса. Замерз я там! А потом уже дома в Сухуми думаю, погода хорошая, надо попробовать установить рекорд, как раз проходят соревнования. Попробовал. Установил!
- А правда, что вы пообещали этот рекорд подарить жене в качестве свадебного подарка?
Ну что вы! Выдумки журналистов. Как такой подарок сделать - сказать кому-то: вот, я сейчас прыгну на рекорд мира? Это невозможно. Я такое себе только мог сказать, но не кому-либо еще.
Кстати, говоря о вашей жене - она как-то сказала, что после каждой олимпийской победы вы начинали тренироваться словно с нуля, потому что только забыв о былых успехах, можно идти вперед. То есть, получается, была на вашей волне, понимала вас?
Нет, меня понять было совершенно невозможно (смеется). Человеку, который не занимался подобным трудом, понять, что это такое, очень трудно. Сколько я пота пролил... Одна моя мама знала. Но я не жаловался на свою судьбу никогда, и сейчас не жалуюсь.
Вы упомянули маму, а она про вас как-то сказала вот что. "Как мне муж приказал, так я сына и воспитала. В строгости. Никогда не целовала и не жалела его. И сын мне был за это благодарен". Может быть, ваш характер именно благодаря такому воспитанию?
А может, просто потому что я казачок? (смеется) На самом деле воспитать характер, я считаю, трудно. Мне как-то один австралиец, мой ученик, сказал: "Вот у вас характер!" Я просто ему кое-какие нравоучения дал, не буду сейчас говорить, насчет чего. И он мне ответил: "Да-а-а… Вы, конечно, оказались правы".
Если вернуться к Олимпийским играм, то хочется спросить: что все-таки было на той четвертой, московской Олимпиаде?
Дома, конечно, было выступать очень трудно. А мне было вдвойне труднее. Я подошел к московской Олимпиаде с травмой. Настрой был или пан, или пропал. Думаю, что на мой результат повлияло участие в церемонии зажжения огня. Если бы не это, лучше бы выступил. Это мое мнение. У меня эта церемония отняла очень много эмоций. Два дня - сначала генеральная репетиция, потом само открытие. И потом соревнования у меня. Это очень было трудно. Нервно, я был совсем истощен.
Про вашу последнюю попытку есть много разных мнений. По вашему мнению, далеко вы все-таки прыгнули или недостаточно?
Далекая была попытка. Но у бразильца Оливейры была дальше. Только он заметно заступил. А я…
- Вы пересматривали те соревнования?
Через 15 лет я кое-что для себя определил.
- Пришли к какому-то выводу?
Да просто на кинограмме увидел, что у чемпиона (Яака Уудмяэ) был заступ в его лучшей попытке. Через 15 лет дай, думаю, посмотрю повнимательнее. А там с одной точки снято, но четко видно, что его нога стоит за бруском. Но я не судья, ни про кого не хочу говорить плохо. Мое дело было выступать.
- Тяжело переживали то поражение?
А я не считал это поражением, но просто был рад тому, что сделал все что мог. Бился до самого конца, до глубины моего сердца. Все чувства, эмоции тогда отдал. А остальное от меня не зависело.
- Но неужели это та точка в карьере, о которой вы мечтали?
Я перед последней попыткой на Олимпиаде в Москве знал, что больше прыгать не буду. Так и сделал. В 35 лет пора отдыхать и вести нормальный образ жизни.
- И как вам показался этот нормальный образ жизни?
После бурных эмоций соревнований скучно, конечно, было. Я продолжал заниматься спортом уже для себя, постоянно делал упражнения. И сейчас тоже делаю. Мне сделали три операции на тазобедренном суставе, но и после них я веду активный образ жизни. Много хожу, бегаю трусцой. Играю в теннис. Так, для себя.
Когда мы с вами пытались договориться на интервью пару дней назад, вы сказали, что вам надо лечь спать в 9 вечера. Режим соблюдаете?
Нет, что вы! Мне просто надо было встать в 4 часа утра, чтобы посмотреть Лигу чемпионов (смеется). Матч "Атлетико" - "Ювентус". За футболом слежу очень внимательно. Да и не только за футболом - за теннисом, другими видами спорта.
- За какой-то клуб болеете?
Нет такого. За хорошую игру болею. Вот, "Атлетико" с "Ювентусом" хороший футбол показали.
- За нашим футболом не следите?
Смотрю матчи, когда показывают. Вот, "Зенит" с "Монако" посмотрел. За "Шахтером" тоже слежу.
- А как насчет легкой атлетики?
Следил за московским чемпионатом мира в прошлом году. По телевизору, конечно. За родным тройным прыжком слежу. На месте вроде бы не стоит, но с другой стороны, рекорд мира уже 19 лет побить не могут. Это долго (смеется).
- Почему не поехали в Москву на чемпионат мира? Не пригласили?
Приехал бы в Россию, но пригласят, скорее, в Грузию
- Виктор Данилович, связь с Россией у вас есть какая-нибудь?
Есть друзья, общаемся. Евгений Чен, Игорь Тер-Ованесян.
- Последний раз в Москве давно были?
В 1995 году, почти 19 лет назад. Пригласили в Москву на 50-летие. Устроили соревнования, красиво все сделали.
Три олимпийских золота и одно серебро вы выиграли, будучи гражданином Советского Союза. Но потом СССР распался на 15 разных стран. Какую вы считаете своей родиной?
Моя родина - Грузия, я там родился и вырос. Моя мама там всю жизнь прожила.
- Скучаете?
Конечно. Но так распорядилась судьба, что я в Австралии. Поэтому скучать не нужно - надо делом заниматься. Спортом, хозяйством - что можешь, то и делай. Тогда и скучно не будет.
- У вас дома в Сиднее что-то есть, что напоминает вам о родине - дерево, например, какое-нибудь?
Я окончил сухумский институт субтропических культур. Поэтому разбираюсь в этой теме (смеется). Посадил здесь два лимона, два мандарина и один грейпфрут. За пять лет они выросли такие большие! Дают богатый урожай, прямо как я на Олимпийских играх (смеется).
Совсем шутливый хотели задать вопрос, ответ на который наверняка интересует тех, кто про Австралию знает только то, что там водятся кенгуру. К вам во двор кенгуру запрыгивают?
Нет, ну что вы, я же живу в большом городе. Еще больше Москвы! Поэтому кенгуру у меня не водятся. Но шутка шуткой, а пресса когда-то называла меня "грузинский кенгуру".
- Почему уехали из Грузии? Вы же там жили и работали после окончания спортивной карьеры.
Так война началась, поэтому и уехал. А в Австралию попал, скорее, случайно. Месяц давал тут уроки и решил остаться поработать. С нуля начал. Одно время был преподавателем в школе. Успехи, в принципе, были.
- Что с вашим домом в Сухуми стало, знаете?
Нет его больше. Но там был не дом - квартира. Это сейчас у всех дома.
Война все-таки давно закончилась, и насколько мы знаем, вы приезжали в Грузию в последние годы. Не было желания вернуться туда?
Для этого мне пришлось бы снова начинать новую жизнь. А я ее уже столько раз начинал... После окончания спортивной карьеры - новая жизнь. После переезда в Австралию - вторая жизнь. Сейчас уже третья, наверное, идет. А я старею. Мне уже 69 лет. Как это число не переворачивай - так и будет 69.
- Многие вас поздравляют с днем рождения?
Кто вспоминает, тот поздравляет, кто не вспоминает, не поздравляет. Я стараюсь не думать об этом дне. Какая разница.
- Виктор Данилович, последний вопрос. Если вас сейчас пригласили бы в Россию, приехали бы?
Конечно, приехал бы. Только я из Грузии, поэтому меня туда пригласят скорее. А в Россию - нет, я для России антагонист. Хотя я спортсмен, а не политический деятель. И я хочу через вас передать своим болельщикам и в России, и в Грузии, и везде - огромный привет, пожелания здоровья и всего наилучшего.
Санеев Viktor Saneev Карьера: Легкая атлетикаРождение: Грузия, 3.10.1945
Окончил Грузинский институт субтропического хозяйства, Тбилиский институт физкультуры. Трехкратный олимпийский чемпион в тройном прыжке (1968; 1972; 1976). Серебряный призер Олимпиады-80. Чемпион Европы 1969 и 1975 годов. Многократный чемпион и рекордсмен континента в закрытых помещениях. Рекордсмен мира 1968-1975 годах.
Когда легендарный прыгун тройным Виктор Санеев, обладатель трех золотых олимпийских медалей, не так давнехонько потерял работу, он обратился за помощью к Примо Небиоло, президенту Международной федерации легкой атлетики. Ныне покойный прославленный итальянец недоуменно воскликнул: "Боже, за ту славу, что ты, Виктор, принес своей стране, тебе должны миллион долларов".
А перед своей первой Олимпиадой в Мехико в 1968 году Виктор об этом не задумывался. Соперники были сильны и честолюбивы. Со всех концов света прилетели они за олимпийскими лаврами. Юзеф Шмидт прибыл в ранге мирового рекордсмена. С 1960 года он оставался единственным в мире прыгуном, покорившим 17-метровый предел в тройном прыжке. На третью золотую медаль претендовала бразилия в лице легконогого Нельсона Пруденсио. Расправляла плечи спортивная Африка. Сенегалец Мансур Диа, как будто высеченный из громадного куска черного дерева, поражал ослепительной улыбкой и даольними прыжками на тренировках. Из Австралии приехал высоченный Фил Мэй, не уступающий спринтерам в беге. Не скрывали честолюбивых надежд хрупкий на наружность гражданин сша Артур Уокер и могучий бородатый итальянец Джузеппе Джентилле. Наших было трое. Представитель "старой гвардии" рекордсмен СССР Александр Золотарев и молодые Николай Дудкин и Виктор Санеев. Все они были дебютантами олимпийских игр. А у Виктора к тому времени стаж выступлений в большом спорте исчислялся всего только одним годом...
Вспоминает Виктор Санеев: "...Джузеппе Джентиле уже в квалификации побил важный рекорд - 17 метров 10 сантиметров. Что же будет дальше? Мы играли с Керселяном (основополагающий тренер Виктора) в шахматы, а Креер (тренер сборной СССР) все ходил рядом и твердил, что Джузеппе перегорит и все встанет на свои места. И что беспокоиться из-за этого прыжка нимало, право, не стоит.
Я не волновался. Я подозревал, что Джузеппе вряд ли перегорит. А если и перегорит, то останутся другие. И они будут сигать, как черти. И что это - только начало.
Несмотря на состояние - весь из нервов, - башка довольно трезвая. Понимаю, что это Олимпиада, что мне в текущий момент сигать, а вопль стоит, как на бое быков. Думаю: и что же вы так кричите? Смотрю, как прыгает итальянец, свойский вчерашний рекордсмен... 17,22 - сызнова важный рекорд! За ним бразилец Пруденсио - 17,05.
Моя третья попытка. Разбегаюсь. Прыгаю. 17,23. Новый важный рекорд. Стадион ревет. А я жду, что будет дальше? Кто же основополагающий остановится? Пруденсио выходит на старт прыжка, продолжительно собирается. Внешне он спокоен. Начинает разбег - 17,27. Мировой рекорд побит.
И тут что-то происходит. Итальянец Джентиле безотложно как-то мрачнеет, уходит в себя. Американец Уокер, способнейший парнишка, никак не может собраться. Проваливает попытку за попыткой. Кто-то нервничает, кто-то от волнения не так ставит ногу, кто-то сникает - 17,27 не перепрыгнуть!
У меня последняя попытка. И плод Пруденсио - 17,27. Это непочатый край, сверх меры навалом. Но все одинаково нужно сигануть дальше.
У меня странное состояние. Кругом кричат, а у меня внутри негромко. И только в голове морозно стучит: ноги, как струна! Лишь бы не опустить ноги. Я побежал...
Уже выходя из ямы, по крику зрителей понял, что плод улучшен. Но сколь? 17,39. Все было, как во сне. Кричали, хлопали по спине, поздравляли, целовались... А я молчал. Губы пересохли, потрескались. Что победил - знал, но толк этого как-то ещё не доходил..."
Впереди были ещё 3 Олимпиады и на всех он получал медали. Ушел Виктор Данилович с дорожки в 35 лет.
Так же читайте биографии известных людей:
Виктор Майгуров Viktor Maygurov
Кто из спортсменов должен не только бегать на лыжах быстрее ветра и стрелять так же метко, как агент 007? Виктор Майгуров - как раз тот, на кого..
Наконец я остался один. Сумрачная тишина подтрибунного помещения резко контрастировала с шумом, суетой, яркими красками олимпийского стадиона. И все, что я пережил в эти последние полтора часа - томительное ожидание старта, напряжение борьбы, драматическую развязку состязаний, - начало уходить куда-то в глубь сознания, терять черты реальности. Ощущение это было знакомым, много раз пережитым в сотнях соревнований и все-таки новым. Это было все в последний раз.
Даже ожидание привычной и всегда малоприятной процедуры антидопингового контроля сейчас не вызывало раздражения. Это тоже было в последний раз.
Сидя в маленькой комнатке, отгороженной от остального мира дверью, барьером и милицейским постом, я старался, насколько это возможно, привести в порядок свои мысли и чувства. Мысли и чувства спортсмена, выступившего в своих последних соревнованиях, завершившего долгий спортивный путь.
Недавние соперники - мой товарищ Яак Уудмяэ, ставший олимпийским чемпионом, и бронзовый призер бразилец Жоао Оливейра - освободились раньше меня. Поэтому организаторы заключительной пресс-конференции решили, учитывая поздний час, начать встречу с журналистами, не дожидаясь, пока мы соберемся вместе. Интересно, о чем сейчас рассказывают Яак, для которого эта пресс-конференция в ранге победителя вообще первая, и Оливейра, который так хотел победить на Московской олимпиаде и все же, как и четыре года назад в Монреале, сумел занять только третье место?
Я вспомнил, как в 1976-м в Монреале на пресс-конференции мне задали вопрос: долго ли я еще собираюсь оставаться в большом спорте? Несмотря на внешнюю бестактность этого вопроса - все-таки, наверное, не очень логично спрашивать олимпийского чемпиона, когда он уйдет из спорта, - суть его была мне близка и понятна. В семьдесят шестом мне было уже за тридцать. Нельзя же, в самом деле, прыгать до бесконечности! Тогда я ответил твердо: постараюсь сделать все, чтобы выступить в Москве на XXII Играх. Помню удивленные лица журналистов: ведь до Московской олимпиады оставалось еще четыре года. Для тридцатилетнего спортсмена срок огромный.
Время пролетело быстро. Словно не было этих четырех лет, и вот я снова готовлюсь к олимпийской пресс-конференции. Правда, теперь у меня не золотая, а серебряная медаль. Интересно, о чем спросят меня журналисты сегодня?
За долгие годы общения с представителями прессы у меня с ними сложились, кажется, достаточно доверительные отношения. Конечно, не всегда наши встречи были интересными. Задавали, порой стандартные, малозначащие вопросы, ответы на которые не требовали раздумий, но случались и очень интересные собеседники, хорошо разбирающиеся в тонкостях спорта и моего вида - тройного прыжка. Такие беседы всегда были желанными. Мне, например, всегда хотелось, чтобы задавали такие вопросы, на которые было бы интересно отвечать. И хотя мы, спортсмены, идем на встречу с журналистами с показной легкостью, на самом деле к встречам этим готовимся и для нас они приятная обязанность. Ну а после олимпийского состязания в Москве я готовился к пресс-конференции со всей тщательностью. Эта встреча тоже была для меня последней.
Когда я шел к журналистам после контроля, то по дороге старался предугадать возможные вопросы и заранее сформулировал ответы. По характеру своему я немногословен, и мне в этот необычный день никак не удавалось даже мысленно составить краткие ответы. Хотелось пуститься в пространные рассуждения, захватывали воспоминания о разных эпизодах долгой, длиной почти в четверть века, жизни в спорте. Только на пороге зала для пресс-конференций само собой пришло решение: быть сегодня предельно откровенным!
Я чуть-чуть приоткрыл двери. Корреспонденты заканчивали «допрос» Оливейры. Сотрудник одной из газет западной страны, чьи спортсмены не участвовали в Олимпиаде, спросил бразильца, почему он после состязаний демонстративно пожимал руки судьям?
Вопрос этот с виду совершенно безобидный, был, по сути дела, провокационным. Дело в том, что, стремясь обыграть Яака Уудмяэ, Оливейра в последних попытках излишне азартно мчался по разбегу и раз за разом заступал за ограничительный пластилиновый валик. Естественно, прыжки ему не засчитывали. При этом судьи после каждого заступа показывали спортсмену место отталкивания. Но, конечно, от этого заступ не становился менее обидным.
Спрашивающий обо всем этом был прекрасно осведомлен. Знал он и то, как переживал бразилец свою вторую олимпийскую неудачу. Знал и рассчитывал, что в эти первые, особенно горькие, часы после поражения выдержка может изменить атлету. Вдруг он действительно подтвердит, что рукопожатие с судьями было демонстративно ироничным, что в своем поражении он винит пристрастных арбитров?
Даже внешне было заметно, как сосредоточенно, подыскивая нужные слова, Оливейра настраивался на достойный ответ. Настраивался так, как будто выполнял еще одну, последнюю, попытку. Он говорил очень четко, нарочито медленно, покачивая в такт словам указательным пальцем, будто давая урок непонятливому ученику:
Да, я пожал руки судьям после состязаний. Советские судьи были предельно объективны и корректны. Их действия способствовали тому, что состязание прошло интересно и в честной спортивной борьбе. После прыжков спортсмены всегда обмениваются рукопожатиями. И поскольку я считаю судей такими же участниками соревнований, как и спортсменов, то счел необходимым поблагодарить их.
Ответом на это заявление Оливейры были дружные аплодисменты всех присутствующих на пресс-конференции.
Немного помолчав, Жоао продолжал:
Конечно, я очень расстроен, что мне не удалось подняться на пьедестале почета выше, чем в Монреале, но соперники сегодня были сильнее. И поздравляя Яака Уудмяэ с золотой олимпийской медалью, я хочу отметить, что абсолютным чемпионом среди прыгунов я все же считаю Виктора Санеева. Я сказал ему об этом на секторе (действительно, сразу после состязаний, несмотря на мои возражения, Жоао поздравил меня с победой) и могу повторить сейчас.
А как относится к этому заявлению олимпийский чемпион?- обратился кто-то из журналистов к Уудмяэ.
Я согласен с Оливейрой, - ответил Яак, - то, что сделал Санеев, никто из нас повторить не сможет.
Тут снова раздались аплодисменты, под этот шум я и вошел в зал. Быстро прошел к микрофону и сразу сказал, как будто в холодную воду прыгнул:
Сегодня вы видели мое последнее выступление в соревнованиях. Я закончил свой путь в спорте и готов ответить на все ваши вопросы.
В зале стало очень тихо. Все с любопытством смотрели на прыгуна, которому удалось «пережить» четыре олимпиады. Никто меня ни о чем не спрашивал. И тогда я решил немного помочь своим слушателям:
Наверное, если бы я не сказал, что закончил спортивную карьеру, то меня сразу же спросили бы о том, сколько я еще собираюсь выступать в состязаниях? Но неужели журналистов волнует только этот вопрос?
Но то ли все собравшиеся уже удовлетворили свое любопытство в беседе с Уудмяэ и Оливейрой, то ли просто устали в этот поздний час, но мне так и не удалось расшевелить корреспондентов. Правда, несколько вопросов, в основном об особенностях борьбы на московском секторе, мне все же задали. Вопросы эти были обычными, я без труда ответил на них, понимая уже, что никакой «исповеди» сегодня не получится. И вдруг, когда ведущий уже хотел закрывать пресс-конференцию, слово попросил известный журналист из ГДР Эберхард Бокк.
Не забыв продемонстрировать свою осведомленность - Бокк скрупулезно перечислил результаты моих выступлений на олимпиадах, чемпионатах Европы и СССР, Кубках Европы, Универсиадах,- он спросил меня:
Чем Виктор Санеев объясняет свои многочисленные победы, каковы секреты его успешного выступления на олимпиадах и такого долгожительства в большом спорте?
